МЕРТВЕЦЫ
ТОВАРИЩИ УМИРАЮЩЕГО
Говорят, в старину дома в деревне по одну сторону улицы стояли, а гумна, овины — по другую. Раз шла хозяйка из хлева. Поздняя осень стояла, листья уже облетели. Видит — идет толпа людей. Молчком идут, не разговаривают. Подождала она, пока они пройдут, да так и не услышала ни звука — ни голоса, ни шороха листьев. И прошли все к соседу. Был там старичок, уже слабый. Пробрала хозяйку дрожь, но все же вернулась она в избу. Тут же прибежала соседова работница лавки для похорон одолжить. Говорит:
— Только что старичок умер...
А это мертвецы пришли за своим товарищем — встретить да с собою забрать. Потому так тихо они и прошли — ни шороха, ни звука.
МАЛЮТОЧКИ ВЫ МОИ...
Захворала однажды старая женщина, но что умрет она, никто и не думал. Пастушок у хлева лозу рубил, а девочка вышла ее забрать. Пока они там стояли, собачка заскулила, завыла и на стенки хлева стала бросаться. Дети испугались и вбежали внутрь. А собачка все лает, будто провожает кого, самое окошко облаивает. Смотрят — а в избе больная при смерти. Слышали женщины, как шептала та, умирая:
— Малюточки вы мои...
У нее много детей умерло, вот собачка и призывала их душеньки к матери умирающей.
ДУХОВИДЕЦ
В нашей деревне когда-то жил человек, который родился в ночь на велинес* и духов видел. Все, кто в эту ночь родились, видят.
Так, он никогда на похороны не ходил, говорил, что после ему страшно, потому что духов там несметное множество.
Иной раз идут люди гурьбой, а он оборачивается и говорит:
— Неужто вы не видите — кто-то белый следом шагает?
Никто из них больше ничего не видит, только он. Или сидят все в комнате, разговаривают, а он указывает на стол:
— Смотрите, смотрите! Скатерть замирает, цепенеет и ни с того ни с сего в кость превращается!
Но никто больше этого не замечал.
* день поминовения усопших /церк./.
КАК ДУХОВ ВЫЗЫВАЛИ
В другой раз слыхал я в Галбрасчяй, округа Рагайне, как рассказывали о человеке, который духов мог созвать. Он все говаривал:
— Видеть духов не так уж и трудно, но коли не сумеешь после от них избавиться — пропадешь!
Взял он раз с собою друга и пошли на кладбище духов свистом вызывать. И откуда только их столько взялось — целое полчище, так что им обоим страшно стало. Пришлось домой бежать укрыться. Гнались за ними духи до самого двора. А знахарь тот вбежал в ворота и скорее топор в столб воротный бух! и вогнал. И говорит своему другу:
— Кабы не знал я, как духов этих остановить да от двора отвадить, то-то нам с тобою беда бы приключилась!
Знахарь этот был, как мне сдается, Раджувайтис из Карчяунинкай.
СМЕРТЬ И РОЖДЕНИЕ
Был когда-то солдат. Мог он видеть все, что не дано человеку увидеть. Зашел он как-то в дом — а там человек умирает. Потянется, ослабеет, после снова в себя придет — словом, мучается. А женщины столпились вокруг умирающего и шепчутся:
— Какова жизнь, такова и смерть.
Понимай так, что плохой был человек, потому и смерть его нехорошая, вяльнясы душу никак не поделят. А солдат встал в дверях и смотрит: отлетает душа от тела, поплещется в горшочке и опять подходит, целует его губы и говорит:
— Хороший ты был, слова плохого никому не сказал, и руки твои ни разу в жизни худа никому не сделали. Жаль мне с тобой расставаться.
И опять человек оживает.
Тут снова душа окунется — и человек ослабевает. Подойдет она к нему опять и ноги ему целует:
— Хорошими путями ходили твои ноги.
Тут солдат не выдержал, покачал головой и говорит:
— Эх, женщины, женщины! Невдомек вам, что умирает он медленно из-за того, что хороший он был человек, не желает душа с ним расстаться! Только дурные люди быстро умирают — душа радуется, тело оставляя, вяльнясы ее уносят — и конец.
А женщины выгонять солдата бросились:
— Что он, дурень, знает!
Зашел солдат в другую избу, а там у женщины сын рождается. Собрались люди, радуются, что родился сын — пахарь. А солдат видит: новорожденный в полном военном обмундировании и вооруженный. И говорит солдат:
— Не видать вам его пахарем! Быть ему солдатом! И тут солдату попало.
Да только так все и случилось: вырос сын и отдали его в солдаты.
УТОМИВШАЯСЯ ДУША
Шли как-то раз два друга. Устали они от ходьбы и присели на пенек отдохнуть. Отдыхал один, отдыхал да и заснул. А когда он заснул, вылетела у него изо рта птичка. Порхала-порхала по деревьям, прилетела и снова юркнула ему в рот. Побыла там сколько-то и снова выбралась. Полетала-полетала — и назад в рот. И пока она летала туда-обратно, изо рта да в рот, увидал ее второй друг. Полетала птичка и хотела назад забраться, а человек прикрыл рот рукой, и улетела птичка обратно. Побыла где-то и опять прилетела, но человек снова прикрыл рот товарища. Улетела птичка обратно и теперь уже нескоро вернулась. А когда прилетела, опять человек ее в рот не пустил. Улетела она и все не возвращается, не прилетает. Он уже поджидает ее, а птички все нет и нет. Увидал он, что друг уже побледнел. Заволновался он, что ж теперь делать. Наконец летит птичка, но уже еле-еле. Больше не стал человек рот своего товарища прикрывать, впустил ее. Только впустил — порозовел его друг, пришел в себя и проснулся. Проснулся и говорит:
— То-то налетался я по деревьям да по веткам!
То была душа человеческая, вылетевшая полетать.
ПЧЕЛКА ИЗО РТА
Один раз вышли две девки погулять. Был летний день. Одной очень спать захотелось. Говорит она подруге:
— Я прилягу, а ты посиди возле меня. Прилегла она под кустом и уснула, а подруга возле присела.
Сидит подруга и видит: изо рта спящей пчелка вылетела. И дальше к дороге улетела. А возле дороги ива была трухлявая. Влезла пчелка в эту иву, побыла там и опять вылетела. Сидит девка, следит за пчелкой. Видит— пчелка назад в рот возвращается. Проснулась тут же спящая и рассказывает подруге:
— Знаешь, что мне приснилось? Будто побывала я в этом подгнившем дереве и мешочек с деньгами там увидала! Идем поглядим!
А та, что рядом сидела, говорит:
— Да не верь ты ни в колдовство, ни во что подобное! — и успокоила ее: — Идем лучше домой!
Потом, когда пришли они домой, та, что сидела, воротилась одна и мешочек с деньгами нашла.
СМЕРТЬ МУЖА
В 1870 году во время французской войны мужу одной женщины пришлось сражаться за много сотен миль от дома. Дома осталась жена и все беспокоилась, как там его дела, каждый день вспоминала.
Долгое время все шло хорошо: он писал, что здоров. Но однажды эта женщина вдруг воскликнула:
— Только что мой муж был убит — я видела, как он упал с пулей в голове!
Все принялись ее успокаивать, но она была твердо уверена в том, что в этот час ее муж был убит далеко на чужбине. И отпевала его, как умершего.
Через несколько дней пришла весть, что муж ее в такой-то день, в такой-то битве был убит пулей в голову. А когда хорошо разузнали, оказалось, было это в тот самый час, когда он ей явился.
Таких случаев много рассказывают.
ГОЛОС ИЗ ОЗЕРА
В деревне Валенишкяй жил Дилийонас. Было у него трое детей и жена. Дети были еще небольшие, старший десяти лет, а младший — пяти. Дилийонас с женой очень хорошо жил. Как-то летом заболела его жена И через некоторое время умерла. Остались трое сироток и Дилийонас.
Похоронил жену Дилийонас, а самому тяжко: и жену жаль, и дети маленькие сиротами остались, а ничего не поделаешь — работать все равно надо. В погожий июньский день, когда надо было пары поднимать, запряг Дилийонас лошадь и поехал пахать к озеру. Весь день пахал, и ничего не случилось. Вечером на закате хотел он было домой идти, только смотрит — бегут с горки двое его младших детей. Остановился отец и ждет. Тут из воды голос послышался:
— Пора, пора — а все еще нет!
Бегут детишки с берега к воде, говорят:
— Нас мама зовет!
Видит отец, что дети в воду прыгают, и бегом скорее к ним. Но пока он добежал — только ветер прошумел, и пропали ребятишки. Закричал отец, поднял на ноги всю деревню Валенишкяй. Сбежались соседи, принесли сети. И так и сяк пробовали, да не нашли ничего, будто чудовище какое-нибудь в озере деток проглотило. Через некоторое время приехали рыбаки с большими сетями, но и те ничего не нашли.
СОЖЖЕННЫЙ ПОКОЙНИК
Умирая, сказал отец сыну:
— Буду я умирать — посмотри на меня через уздечку. Коли будет мне плохо — по-моему не поступай!
Когда стал отец умирать, забрался сын на печку и смотрит через уздечку. Видит — вяльнясы появились. Сняли они кожу, а тело унесли. Влез в кожу один из вяльнясов и в ней остался.
Обрядил сын покойника, созвал людей. Потом принес дров и огонь в печи развел, очень сильно натопил. Принес цепи, веревки и что есть сил стал вязать покойника.
Рассердились люди, бранят его за то, что он так отца позорит. А сын знай свое дело делает. Связал, в печь сунул и поджег. Только кожа сгорела — кинулся вяльняс бежать и печь развалил.
Тут все поняли, что в том мертвеце таилось.
Если б не сжег сын мертвеца, тот бродил бы повсюду и не давал людям покоя.
БАБУШКА У ОКНА
Были у родителей сын и дочка. А еще у них жила старая бабушка. Сын уж очень был хорош: и родителям и бабушке по сердцу. Бабушка говаривала:
— Знаешь, деточка, когда я умру, приду посмотреть на тебя: всегда ли ты будешь такой хороший!
Через какое-то время старушка умерла. Время было зимнее. Люди для тепла ставни закрывали. В ставнях этого дома были сердечки вырезаны. Вечером вышла девушка к своей подружке. Светил месяц. Шла она и повстречала бабушку. Не сказали ни та, ни другая ни слова, разминулись и дальше пошли.
А девочка узнала бабушку. Захотелось ей посмотреть, куда бабушка пойдет. Подошла бабушка к окну, голову руками прикрыла и через вырезанное в ставне сердечко заглянула внутрь.
А мальчик был в доме. Утром девочка его спрашивает:
— А ты видел, как на тебя бабушка смотрела?
— Нет, не видел. . .— ответил мальчик.
РАЗГОВОР С ПОКОЙНИКОМ
В 1935 году наша деревня Аукштакальняй разделилась на хутора. Сразу после этого пахал я свой надел. Уже вечер наступил, время домой идти. Бросил пахать, лошадку привязал и иду. И у самой деревни повстречал Ионаса Юрацкаса. Тогда уже несколько лет миновало, как он умер. Повстречал я его и не испугался ничуть. Указал ему, где взяли участки его братья.
— Вот этот надел,— говорю,— взял твой брат Тамошюс.
А он рукой махнул и говорит:
— Дурость это — его участок!
Сказал и пошел на Салакас большой дорогой, и долго мне было его видно, сколько я видеть мог — все он в сторону Салакаса шел.
ФРАНЦУЗСКАЯ АРМИЯ
Недалеко от городка Антазаве были французские могилы. Теперь там луг. Шли мужики вдвоем лошадей ночью искать и увидели на том лугу войско верхами. Никогда они французов не видывали, а описали точно и внешность их, и обмундирование: погоны, эполеты и шпаги.
— И свет показался вокруг войска во время скачки,— рассказывали они, придя домой.
Один из этих мужиков был Циприйонас Гирчис.
ПЯТРАС КУДОКАС
Ехал человек еще затемно в деревню Байбокай. Обернулся он и удивился: сидит в его повозке незнакомец. И не видал он его прежде, и даже подвезти его не просил этот человек.
Проехали сколько-то, спрашивает возница:
— Кто ты и куда едешь? Говорит ему тот человечек:
— Я Пятрас Кудокас. Еду к детям в Байбокай. Дерутся они да меня, покойника, ругают. Я их успокою.
Провез он его еще сколько-то, а как приехали они в деревню Байбокай, пропал человечек.
НОЧЛЕГ В ИЗБУШКЕ ПОКОЙНИКА
Шел человек ночью пьяный и встретил своего соседа, которого вчера похоронили.
— Ты кто? — спрашивает.
— Твой сосед.
— Да ведь мы ж тебя вчера похоронили! — не верит пьяница.
Взял его покойник за руку и говорит:
— Идем ко мне в избушку! Привел его покойник и говорит:
— Снимай пальто, повесь его, а сам полезай на печку!
Разделся пьяница, пальто повесил и полез, а покойник за печку зашел.
Тут стало человеку так холодно, так холодно. А деваться некуда.
Просыпается утром — лежит он на земле, а пальто на ольху повешено.
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
Умерший отец приходил всю весну. Оставил он десять человек детей. Самому старшему было пятнадцать лет. Отец приходил на гумно и учил старшего сына, где и что сеять, как что делать. Когда отсеялись, в последний день пришел и спрашивает:
— Закончил, дитятко?
— Закончил, батюшка!
Стал тогда отец учить его, как жизнь вести: велел братьев да сестер не обижать. Каждый день сын отца до могилы провожал. И нынче проводил. Велел ему отец, чтоб он, домой воротившись, не плакал и мать не тревожил, не то землетрясение будет.
Пришел сын домой и давай плакать. Все матери рассказал. И стало в доме как на поминках.
А ночью приснился ему отец. Упрекал его — зачем плакал:
— В вашем доме,— говорит,— землетрясение было! Больше он никогда не приходил.
ТРУДЫ УМЕРШЕЙ МАТЕРИ
Умерла одна женщина, и остался после нее совсем маленький ребеночек, девчушка. Вечерами муж слышит: разжигает кто-то на кухне огонь, греет воду, видит, что кто-то поднимает, умывает, купает дитя, пеленает его и спать укладывает. Сама она не видна, но чувствуется, что она здесь. А утром уходит. Вечером опять то же самое.
И так долгое время.
БЕЛОЧКА
Умер мой муж. Несла после похорон сноха посуду со стола. Показался ей покойник и говорит:
— Я тебе помогу посуду убрать, только отдай мне крошки!
А сноха ему:
— Не бери крошек, я тебе много еды дам! Тогда он и говорит:
— Мне много и не надо, я теперь белочка — много я не ем!
Собрал он крошки и ушел.
ПОКАЯНИЕ В ПЕЧИ
Жили в одном месте женатый сын с матерью. Были свекровь и сноха. И умерла свекровь. Ночью приснилась она снохе и говорит:
— Мне покаяние назначено: три года быть в вашей печи. Сделай милость — не топи печь!
Может, попросила она сноху, чтоб та никому об этом не говорила, ведь сноха даже своему мужу об этом ничего не сказала.
Ну, сноха и послушалась. Печь не топит, варит все на шестке. Хлеб, и то на шестке печет. А что за хлеб, на шестке печеный,— весь сырой. Муж бранится, даже кулаком иной раз ткнет. Сноха все терпит — молчит.
Прошло три года. Тогда мать сноху во сне поблагодарила за то, что она так ей помогла.
Рассказала сноха мужу, почему она на шестке готовила. Остался муж очень доволен. Стало ему неловко, что жена матери его добро делала, а он ее за это бранил.
СТРАДАЮЩИЕ БРАТЬЯ
Был такой старичок, он лошадей пас. Ну и смельчак он был. Пасет помещичьих лошадей, на кладбище пойдет, сядет под крестом и курит.
Раз сидит он так под крестом и курит. Тут зашевелилась одна из могил, и поднялся из нее покойник. Поднялся молодец и говорит:
— Как не боялся, так и впредь не бойся! Мы с братом тут лежим. Оба мы большие муки терпим за то, что много чужого добра награбили. Богатство это тут, под крестом, зарыто. Приходи сюда в следующую ночь. Из той могилы,— и показал, из которой,— мой брат встанет. В зубах у него будут ключи. Возьмешь их у него. Выкопаешь богатство из-под креста — там будет большой сундук. Ключами сундук откроешь. Только богатства все бедным раздай. Себе ничего не оставляй! Когда сделаешь это, мы тебе хорошо заплатим.
Тут покойник снова лег, а старичок отправился домой.
На другую ночь пришел он на кладбище, как было ему сказано. Только эта могила зашевелилась, поднялся мертвец, а в зубах у него ключи. Боится старичок принять ключ, страшится его забрать. А покойник уже из гроба вышел. Бросился тогда старичок бежать. А покойник за ним припустился вдогонку.
— Постой! — кричит.— Возьми ключи! Постой! Возьми ключи!
Бежит мертвец, а в зубах у него ключи. Но побоялся старичок оглянуться: бежал-бежал и убежал.
ПРОСЬБА ПАНА-ПОКОЙНИКА
Моя мать рассказывала. Была она еще молодая, ну и лошадей тут пасли. И побились об заклад. Один говорит:
— Там, в Вяльнядаубе, нельзя лошадей пасти. Страшно там!
— Ну вот еще! — отвечает ему другой. И поспорили.
Отправился он пасти. Пасет он лошадей, присел на пень у дороги. Большой дороги тогда еще не было. Видит он: подъезжает карета, и возница сидит — страшно смотреть!
— Тпру!
Подъехал к нему и остановился.
— Чьих,— говорит,— лошадей пасешь?
— Битаутаса.
— Феликса?
— Да.
— Так скажи ему,— говорит,— утром, как вернешься, чтоб не судил он и не наказывал людей так, как я наказывал. Я его отец. И я,— говорит,— мучил людей, порол их.
Распахнул он свое пальто, а там внутри все огнем горит.
Перепугался тот парень, пришел домой, проболел два дня и умер.
НЕИЗВЕСТНЫЙ БРАТ
Ездили из одной деревни мужики на заработки на семи лошадях. Лето проработали. Пришла осень. Стало холодно, поехали они домой. Едут-едут, уже недалеко свои поля и озеро. Край озера ольхой порос. У всех лошади идут, только у одного парнишки не идет. Толкает он ее — а она стоит. Парень был неженатый. Говорит он:
— Вы домой поезжайте, а я следом приеду!
Остался он, уселся под сосной и сидит. Подходит к нему красиво одетый паныч и говорит:
— Здорово, братец! Тот ему:
— У меня никакого брата нет!
— Я первый брат, а ты второй. Что ты тут делаешь?
— Лошадь моя отдыхает.
— Как уселись мы на твой воз, так лошадь твоя и стала!
Дал он парнишке мешочек, сам приподнял корягу
и говорит:
— Держи мешочек, а я тебе денег насыплю! Черпает пригоршнями и сыплет. Насыпал полмешочка и сказал:
— Возьми этот платочек! Как приедешь домой, оброни, чтоб мать увидела!
Приехал он, распряг лошадь. Родители спрашивают:
— Сколько заработал?
— Полмешочка!
Успокоились они. Потом он говорит:
— Мама, если бы потеряла ты какую-нибудь вещь, узнала бы, что она твоя?
— Отчего же нет! Узнала бы.
Вытащил он из-за пазухи платочек. Она тут же — хлоп! и упала неживая. Вишь, родила она мальчика, завернула в тот платочек и засунула под корягу.
А этот убитый брат так еще промолвил:
— Вот придет мамочка вместо меня, и я отдохну!
ДОЛЯ УБИТЫХ БЛИЗНЕЦОВ
У богатых и добрых хозяев была служанка. Сколько бы ни давали ей денег на еду — все ей мало да мало. Если б не было ей перед господами стыдно, она бы еще и свои деньги добавляла. И все равно мало было б. Никак она не поймет, в чем же дело.
Была у нее знакомая старушка. Спрашивает она раз эту старушку:
— В чем тут дело, почему я досыта все никак не наемся?
Говорит ей та старушка:
— Сейчас никто нас не слышит, признайся мне, не было ль у тебя когда-нибудь ребенка? Не загубила ли ты его?
Созналась она, что была у нее двойня и она этих детей убила.
— Вот видишь,— говорит старушка.— Они и забирают свою долю, потому-то и не наедаешься ты досыта!
— Что же мне теперь делать?
— Да вот,— говорит старушка,— возьми лен, спряди его да из нестираного льна сотки холсты. Сшей из нестираного льна две рубашки и положи их туда, где держишь еду.
Так она и сделала. Сшила рубашки и положила их в кладовую, а потом не нашла их там. После этого всегда легко насыщалась.
ЗАМЕНА
Поехал раз паренек лошадей пасти. Понесли кони, и он утонул. Похоронили его.
Через какое-то время шла мимо этого озера его тетя. Почудилось ей, что этот паренек лежит. Спрашивает она его:
— Деточка, что ж ты тут лежишь?
— Жду, когда меня кто-нибудь тут заменит! Вскоре, через какой-нибудь месяц, на этом месте
ребенок утонул.
БЕЛЫЕ МУЖЧИНЫ
Раз один человек в сарае прилег. После тяжелых дневных трудов быстро заснул. В одном конце сарая было сено, а в другом — колеса да повозка.
В полночь проснулся человек от шума. Продрал глаза и видит -— швыряют двое мужчин, одетых в белое, один другому повозку. И к нему все ближе подвигаются. Приблизятся — и опять удаляются в другой конец сарая.
Так и ходили они до самого утра. А когда рассвело, пришел хозяин дома и спрашивает, не мерещилось ли ему что.
— Тут,— говорит,— двое мужчин повесились.
УЗНИКИ В ОКОВАХ
В одном доме хозяева ночевать не могли. Днем живут, а ночью в другое место уходят. Вишь, как только стемнеет, так им что-то мерещится.
Зашел к ним один раз солдат и просит ночлега. Хозяин говорит:
— Мы бы с радостью, да и сами на ночь в другое место уходим. Только стемнеет — мерещится тут всякое!
— Все как-нибудь переночую!
Зажег он свет, поставил перед собой зеркало, взял книгу и читает. Когда совсем стемнело, стало что-то за спиной у него лязгать. Глянул он в зеркало и видит: из угла узники встают. Друг к другу цепями прикованы. Встали в углу, прошли через комнату и в углу пропали. А когда шли, цепями гремели.
Утром подняли пол и нашли там замурованных узников. Там, вишь, когда-то тюрьма была.
Похоронили узников. С тех пор ничего больше там не мерещилось.
КАК УДАВЛЕННИКА ПОДВЕЗЛИ
В деревне Дикишкяй много лет тому назад повесился человек. Прошел с этого дня год. Из Виджяй ехал односельчанин удавленника. Было светло, месяц на небе. Нагнал он какого-то человека. Прямо у въезда в лесок нагнал. Оборачивается — а это тот самый его сосед, что удавился. Сказал он ему: «Добрый вечер», руку подал. Поздоровались они. Рука холодная такая! Просит соседа, чтоб подвез. Тому деваться некуда, приглашает сесть. Тот уселся. Поехали. И вез он его около трех километров — чуть не через всю рощу. Лошади так тяжко было везти — будто целый воз тащила. Кончилась роща.
— Ну,— говорит,— спасибо! Дальше не поеду. Вылез и говорит:
— Подвез ты меня — спасибо! Дам тебе за это яблок, детям отвезешь!
И дал ему яблок. Такие красивые яблоки, красные. Полную пазуху насыпал.
Пошел удавленник куда-то в сторону, а человек домой поехал.
Приехал он сам не свой. Зовет жену, чтоб лошадь распрягла. Та пришла распрягать, бранится, а он говорит:
— Не ругай ты меня! Послушай, что со мной приключилось!
И рассказал ей, как удавленника вез. А жена опять его ругать:
— Выпил слишком много, вот и привиделось неизвестно что!
Уперся он, стоит на своем, что не пил.
— Вот,— говорит,— еще и яблок дал, детям отвезти!
И достает из-за пазухи яблоки, а там не яблоки, а конский навоз.
ПАРЫ ИЗ ЧАСОВНИ
За деревней Норяй была старая часовня. Стояла часовня на горке. Каменная, стекла повыбиты. В этой часовне были могилы баронов Аринисов. Еще на памяти моего деда лежали на могилах либо веревка, либо ружье, либо меч. Ни один из Аринисов не умер своей смертью. Все покончили с собой. Кто какой смертью сгинул, такой и знак на его могиле. Кто повесился — тому веревка положена, а кто застрелился — тому ружье. Заросла часовня густо ольхой, а за ольшаником болотистое место, там полно уток. Даже днем очень неуютно было в этом месте.
Раз мой дед пошел с Якимавичюсом охотиться. Был праздник, стояла тишина. У дедушки большой пес был. Вот пес все ворчит да ворчит, а вокруг никого не видать.
Только смотрят они: выходит из часовни пара. Мужчина во все черное одет, а панночка ну до того нарядная, да такая тоненькая, а как улыбается! И ушли они, в кустах скрылись. За той парой другая, потом еще и еще. Как пошли, как пошли — ни конца ни краю. Все паны красивые, в дорогие одежды наряжены, и все исчезают в кустарнике. Пригляделся дед: а ведь пары-то эти идут — а земли не касаются!
Подхватили они свои ружья, кликнули пса и никогда больше не ходили охотиться в эти места.
ЩЕНОК ИЗ ЯМЫ
Поместьем Напряляй управлял пан, очень жестокий и безжалостный. Ни один слуга у него долго не служил. И со своей семьей он не уживался. Часто этот пан ездил в своей карете в городок Авяляй. Надо было проезжать через речку св. Ионаса. А перед речкой была гора, вся в ямах. Люди там брали гравий. Когда проезжал пан мимо этих ям, выскакивал оттуда песик и облаивал его. Иногда даже в карету заскакивал. Когда простые люди мимо шли либо ехали, никакого песика не было. Как покажется эта собачка —у кареты колеса отваливаются. Пока лаял пес, не мог пан с места сдвинуться. А когда переставал лаять, вылезал пан из кареты, надевал колеса и уезжал.
Поговаривали люди, что в тех ямах убил пан своими руками несколько слуг. Вот и не давали ему эти слуги спокойно проехать.
ТАКАЯ ЖИЗНЬ
Идет человек через кладбище удавленников да некрещеных, кто-то его останавливает и спрашивает:
— Куда идешь?
Тот был не из пугливых, рассказал: туда, мол, и туда.
И сам спросил:
— А ты кто будешь? Что тут делаешь, какую работу работаешь, где живешь?
— Да вот — так мы здесь и живем! Носимся по ветру: либо вихрь поднимем, либо деревья с корнями повыворачиваем, либо крышу сорвем да столбы переломаем!— ответил ему дух из недобрых могил.