aini_svetlja4ok (лопата)В мышиной норке
Японская сказка
Давно-давно это случилось.
Жили в одной деревне старик со старухой. Добрые они были, ласковые. Знали дорогу к их домику и дети, и птицы, и лесные звери.
Как-то раз пошёл старик в лес за хворостом.
Старуха ему с собой рисовый колобок дала.
— Вот тебе, старик, вкусный завтрак. Смотри только не вырони колобок по дороге.
Привязал старик узелок с колобком к поясу. Идёт по тропинке в гору. Только вдруг упал колобок на землю. Катится вниз по крутому склону, а старик за ним гонится и приговаривает на бегу:
Развязался узелок,
Сутонтон-сутонтон.
Покатился колобок,
Сутонтон-сутонтон.
Остановился колобок, словно передохнуть захотел, и опять покатился. Старик его догоняет:
Колобок мой катится,
Сутонтон-сутонтон.
Вниз под горку катится,
Сутонтон-сутонтон.
Катится колобок вниз с горы, через камни перескакивает. На пути ручей течёт. Колобок прыг через ручей — и опять покатился, а старик за ним, не отстаёт:
Прыг-скок мой колобок,
Сутонтон-сутонтон.
Не догонит даже конь,
Сутонтон-сутонтон.
Катился-катился колобок и закатился в мышиную норку под большим камнем.
Опечалился старик. Теперь придётся ему весь день голодному в лесу работать.
Вдруг из норки мышь выглянула.
— Спасибо тебе, дедушка, за твой вкусный колобок. Он нам как раз кстати пришелся. У нас, мышиного народца, сегодня свадьба. Будем мы пи-пи-пи-пировать, гостей угощать.
— О-о, если так, кушайте мой колобок на здоровье.
— Пойдем к нам, дедушка, самым дорогим гостем у нас будешь.
— Я бы с радостью, да только видишь сама, я вон какой большой! Как же я в мышиную норку залезу?
— Это, дедушка, не твоя забота. Зажмурь глаза покрепче, держись за мой хвостик и смело полезай в норку.
Полез старик в норку. Ползет он по подземным переходам, за мышиный хвостик держится. Наконец мышь говорит.
— Теперь открой глаза, дедушка.
Смотрит старик, а перед ним домик, и такой нарядный! Крыша красная, седзи красные.
А перед домиком мыши пестиками рисовое тесто в ступках отбивают, к пиру готовятся. Поют они звонким хором:
Пусть живут жених с невестой
До ста лет, до ста лет!
Чтоб не встретить им лисицы,
Ни совы, ни кота!
Не услышать «мяу-мяу»
Никогда, никогда!
Вышла из дверей мышка-невеста в свадебном наряде. На конце хвоста бант повязан. Зовет она старика:
— Заходи в дом, дедушка. В мышином доме так красиво! Все к пиру приготовлено. Стоят красные столики, а на них много-много красных чашек — все с разными лакомствами. Рисовый колобок на золочёном блюде лежит.
Стали мыши старика угощать. Вина ему в золотую чарку наливают, пляшут перед ним. Мыши-музыканты свистят на флейтах, в барабаны бьют. Песня так и льётся:
Мыши, мыши, попляшите
Перед добрым стариком,
Сутонтон-сутонтон.
Не боимся злого волка,
Сами крутимся волчком.
Малые мышата до того распрыгались, что унимать пришлось.
Наконец настало время прощаться.
Подарили мыши старику два шёлковых халата, для него самого и для старухи, да ещё кошелёк с золотом. Стал было старик отказываться, но мышка-невеста упросила:
— Возьми, дедушка, не то меня обидишь.
Вывели мыши старика из норки и простились с ним.
— Приходи к нам опять, дедушка, когда захочешь.
Вернулся старик домой и рассказал обо всём, что видел и слышал. Вся деревня сбежалась его послушать.
А по соседству жили старик со старухой, жадные и завистливые. Про таких людей говорят: «На языке мёд, а в сердце колючки».
Бежит старуха соседка к своему мужу:
— Дед, а дед, слышал новость? Наш-то сосед на мышиной свадьбе пировал, богатые подарки получил. Жива не буду, если ты у мышей не побываешь и подарков не принесёшь.
Вот приготовила она большой рисовый колобок.
Пошёл жадный старик в горы. Идёт вверх по крутому склону, а рисовый колобок, как назло, лежит себе в узелке и не падает. Что тут будешь делать? Бросил его жадный старик на землю и палкой подгоняет, чтобы поскорей с горы катился.
Катится колобок, а жадный старик кричит:
— Беги, беги, мой завтрак! Ищи мышиную норку.
И палкой колобок толкает, палкой!
Вдруг — о счастье! — закатился колобок в мышиную норку.
Выглянула оттуда мышь:
— Здравствуй, дедушка! Спасибо тебе за твой вкусный колобок.
— Ну что ж, берите его, коли он к вам закатился, ешьте на здоровье. Но не худо бы и заплатить за него. Ведь он большой был, больше толстого кота.
Повела мышь усами.
— Не говори, дедушка, этого противного слова. Держись-ка за мой хвостик, зажмурься и полезай в норку.
Полез жадный старик в норку. Прошло немного времени, мышь ему говорит:
— Открой глаза, дедушка.
Поглядел жадный старик вокруг. Ого, видно, здесь большой пир затеяли! Пестики так и стучат. Готовят мыши в ступках рисовое тесто и поют хором:
Пестиком стучу, стучу,
Так и пляшет он в руках,
А услышу «мяу-мяу»,
Всех проворней убегу.
Пригласили жадного старика в мышиный домик, посадили на почётное место. А у того даже дух захватило, когда увидел он мышиные богатства. Сколько нарядной утвари, сколько шёлковых халатов, а вон там на подносе золото горкой насыпано!
Он даже заикаться стал от жадности:
— Ну, мыши, ско-скорей! Самое время-мя-мя-у-у-мя-у-мя-у угощенье подавать.
— Сейчас подадим, дедушка! Только что это у тебя выходит все мяу да мяу! Слышать мы этого не можем.
«Ага! — подумал старик. — Тут-то я их и поддену! Очень нужно мне ждать, что мне какие-то скверные мыши на прощанье подарят. Все богатства разом у них заберу».
Как крикнет жадный старик страшным голосом:
— Мя-ау! Мя-ау, мя-ау!
Вдруг стало темно как в погребе.
Послышались писк, визг, беготня. А потом стало тихо-тихо. Остался жадный старик один в темноте. Шарит вокруг руками, никак выхода нащупать не может.
— Эй, мыши, где вы? Вернитесь, я пошутил!
Но в ответ ни звука. Заплакал жадный старик от страха. Руками землю роет.
К вечеру вышла старуха, его жена, полоть грядки в огороде. А на одной гряде земля горкой поднялась, шевелится.
— Уж не крот ли там роется? Вот я его!
Принесла старуха лопату, начала землю раскапывать. Вдруг показалась рука, потом голова высунулась.
— Ой, ой, ой! — голосит старуха. — Оборотень из земли лезет!
Поглядела, а это её старик. Еле-еле он на свет выбрался.
— Ой, старуха! — охает жадный старик. — Гони прочь кота. Видеть его не могу. Вся беда из-за него…
Насилу-насилу жадный старик опомнился. С тех пор перестал он завидовать чужой удаче.
В поисках удовольствия
Китайская сказка
Жил на свете один очень ленивый юноша. Целыми днями слонялся он с места на место, и ничто не нравилось ему, ни в чем не мог он найти удовольствия.
Что же такое удовольствие? – подумал он однажды и решил пойти поискать его.
Он вышел из дому и через некоторое время оказался у подножия высокой горы, преградившей ему путь. Тут он увидел старого крестьянина, копавшего землю.
– Дедушка, не знаешь ли ты, в чем можно найти удовольствие? – спросил его юноша.
– Знаю, – ответил старик, не прерывая работы, – но если я буду с тобой разговаривать, то не смогу работать.
– Я пока поработаю за тебя, а ты говори, хорошо? – предложил юноша.
– Хорошо!
Юноша взял лопату и начал копать землю. Солнце жгло ему спину, тело покрылось потом... Но ведь если не работать – не узнаешь, в чем найти удовольствие!
И он продолжал свой труд.
А старик уселся под деревом и стал наблюдать за юношей. Прошло часа два; старик крикнул:
– Эй, парень, отдохни-ка немного!
Юноша бросил лопату и подсел к старику в приятную, прохладную тень. Старик предложил ему кисет с золотистым табаком. Юноша закурил.
– Ах, как хорошо! Вот удовольствие! – невольно воскликнул он.
– Верно, – подтвердил старик, – это и есть настоящее удовольствие! Если будешь усердно трудиться, удовольствие само найдет тебя.
Положи в ладонь человека, человека
Исландская сказка
Однажды на каком-то хуторе у одного холма играли дети. Это были маленькая девочка и два мальчика постарше. Они увидели в холме дыру. Тогда девочка, которая была из них самой младшей, решила засунуть в дыру руку и сказала ради шутки, как обычно делают дети:
— Положи в ладонь человека, человека! Человек не будет смотреть.
И в ладонь ребёнка легла большая позолоченная пуговица от передника. Увидев это, дети позавидовали девочке. Тогда самый старший просунул руку и сказал то же самое, что говорила самая младшая, представляя себе, что получит не меньшую драгоценность, чем получила она. Но этого не произошло, мальчик ничего не получил, разве что рука его отсохла, когда он вытащил её из дыры, и оставалась такой всю его жизнь.
Мальчик, который вырос у аульвов
Исландская сказка
На некоем хуторе жил когда-то бедный мальчик по имени Йоун, которому было около шести лет, когда начинается эта история. Одна старуха взяла мальчика к себе, чтобы он прислуживал и всячески заботился о ней. Оба они спали в хлеву, и туда им приносили еду.
Старуха заметила, что мальчик часто протягивает руку к возвышению пола и оставляет там понемногу от своих еды и питья. Она спросила его об этом, а он ответил, что в стойле живёт женщина, которая тянет руку ему навстречу. Старуха не стала это обсуждать, но начала делать то же самое. Так прошла зима.
Как-то ночью по весне старухе приснилась женщина, которая любезно поблагодарила её от своего имени и имени своей семьи и сказала, что не может вознаградить их достойно:
— Но так как я знаю, что ты любишь этого мальчика не меньше себя самой, то я хочу предложить взять паренька к себе домой. Мой муж, который служит священником здесь неподалёку, выучит его на священника и обеспечит всем, как наших детей.
Старуха дала во сне на это согласие.
Утром, когда старуха проснулась, мальчик исчез. Это удивило её, однако она подумала про сон. Об исчезновении Йоуна много говорили, но вскоре всё стихло, однако с тех пор старуха постоянно тосковала.
Через десять или двенадцать лет в один прекрасный день рано утром старуха сидела снаружи у двери в хлев и прихлёбывала из своей кружки. Она увидела, как по полю быстро скачут двое всадников, один — в красном сюртуке на одного цвета с ним коне, а второй — пожилой мужчина в тёмном сюртуке на коне тёмной же масти.
Они остановились напротив старухи и обратились к ней ласковыми словами. Минутку старуха разглядывала их, а потом разразилась рыданиями.
— Почему ты плачешь, старушка? — просил пожилой мужчина.
— Потому, — ответила старуха, — что тот юноша показался мне очень похожим на мальчика, который давно пропал у меня.
— Тебе правильно показалось, моя воспитательница, — говорит человек в красном, — а это преподобный Аусмюнд, мой воспитатель. Он уже научил меня обязанностям священника, а завтра утром собирается посвятить меня в сан и в то же время обвенчать со своей дочерью Аульврун. Теперь же я приглашаю тебя к себе домой. Скорее иди на хутор и расскажи, как прошла моя жизнь и что сейчас случилось.
Старуха побежала в поместье, но все решили, что она ополоумела; вскоре она вернулась. Йоун посадил свою воспитательницу верхом позади себя и затем они скрылись из виду.
Но не забыла ли она взять с собой свою кружку — об этом история умалчивает.
Волшебная кисть
Корейская сказка
Жил когда-то в глухой деревушке мальчик, по имени Чхон Дон.
Очень любил этот Чхон Дон рисовать, но вот беда – не было у него кисточки (В давние времена в Корее не было ручек и карандашей, писали и рисовали кисточками). И денег, чтобы кисточку купить, тоже не было.
Вот и рисовал Чхон Дон чем попало. Придёт, бывало, в лес, возьмёт кусочек коры, найдёт острый камушек и царапает им по коре: деревья да горы рисует. А то побежит на речку и прутиком по прибрежному песку водит – красивые картины получаются.
Соседи картинами любуются: как живые на песке цветы расцветают, деревья растут.
– Вот бы купить Чхон Дону кисточку, – говорят. – Да только откуда на неё деньги взять? Деревня наша бедная. Ни у кого гроша медного нет.
А Чхон Дон о кисточке и мечтать не смеет. Рисует палочкой на песке да на земле сырой и людям показывает. Пусть полюбуются, какая красота вокруг них, а то работают с утра до ночи, ни гор высоких, ни рек быстрых не замечают.
Как-то раз нарисовал Чхон Дон на песке большую картину: высокие горы стоят, на горах могучие деревья растут, а из-за одного дерева тигр выглядывает.
Целый день приходили крестьяне на берег реки картину смотреть, а под вечер жителей соседней деревушки привели, той, что за перевалом была.
Полюбовались люди картиной чудесной и разошлись по домам.
А Чхон Дон всё у речки стоит, на картину смотрит. «Приду утром – ни гор, ни деревьев, ни тигра не увижу: занесёт картину песком», – думает он.
Грустно ему стало от таких мыслей. Но делать нечего, пошёл он домой и лёг спать.
И явился ему во сне седой старик и сказал:
«Не горюй, Чхон Дон, что твою картину песком занесло. Не придётся тебе больше рисовать палочкой. Дам я тебе волшебную кисточку будешь теперь этой кисточкой рисовать».
Сказал так и протянул Чхон Дону кисточку. Обрадовался Чхон Дон:
«Спасибо тебе, дедушка!» А старика уж и след простыл, словно его и не было.
«Дедушка, дедушка!» – закричал Чхон Дон и проснулся.
Вздохнул Чхон Дон: «Значит, это сон был!» Повернулся он на другой бок, хотел ещё немного поспать, да что-то вдруг его в бок укололо. Смотрит Чхон Дон, глазам не верит – рядом с ним кисточка лежит, поблёскивает. Взял Чхон Дон кисточку, а она из чистого золота сделана.
Еле-еле Чхон Дон утра дождался. А как солнце встало, побежал он в горы, оторвал от дерева кусочек коры и начал рисовать птицу. Только дорисовал он последнее перышко, забила птица крыльями, слетела с картины и взмыла в синее небо.
Удивился Чхон Дон: «И впрямь, значит, волшебная кисточка!» Побежал он быстрее к реке, взял большой камень, нарисовал на нём окуня.
– Ну-ка, окунь, плыви, – говорит.
Встрепенулся окунь нарисованный, соскользнул с камня – и бултых в воду!
С тех пор стал Чхон Дон золотой кисточкой рисовать. Что его попросят, то он и нарисует. И картины его волшебные сразу же оживают. Попросят крестьяне вола нарисовать – нарисует Чхон Дон вола большого, и в тот же миг оживёт вол; попросят мальчишки птичек разноцветных нарисовать – нарисует Чхон Дон разноцветных птичек.
Все люди радуются, Чхон Дона благодарят. Один богач Пак недоволен: то он один хорошо жил, а тут все крестьяне нужды не знают. «Непорядок это, – думает Пак, – надо отобрать у Чхон Дона кисточку».
Выждал он удобный момент, когда вся деревня в поле была, сел на самого лучшего коня и к Чхон Дону поехал. Подъехал к дому, кричит:
– Выходи, Чхон Дон! Отдавай свою кисточку! Я сам рисовать хочу!
Испугался Чхон Дон: ну как отберёт богач кисточку, что тогда будет? Опять обеднеют крестьяне. Взял он поскорее кисточку:
– Выручай, кисточка!
Мигом нарисовал Чхон Дон боевого коня, вскочил коню на спину и навстречу Паку помчался. Бьёт конь копытами о землю, изо рта у него пламя пышет, из ушей дым валит. Испугался Пак, повернул скакуна и давай его нахлёстывать. Взвился скакун на дыбы, звонко заржал, сбросил Пака наземь и умчался в горы – только его и видели. А Пак кряхтит, охает, никак подняться не может.
Засмеялся Чхон Дон:
– Будешь знать, как за чужим добром охотиться! Не вздумай без меня крестьян обижать: я скоро вернусь.
Сказал он так, стегнул коня и исчез из виду.
Скакал Чхон Дон три дня и три ночи и доскакал до Сеула, где жил ван Кореи. Слез он с коня и стал по Сеулу ходить, смотреть, как простой народ живёт. Ходил-ходил, смотрел-смотрел, видит – плохо живётся бедному люду: все его обижают, а пожаловаться некому.
Стал тогда Чхон Дон в чиби (Чиби – корейский дом) к беднякам заходить, рис да одежду рисовать. Скоро весь город о волшебной кисточке знал.
Прослышал об этом сам великий ван, разгневался: как смеет дерзкий мальчишка владеть волшебной кисточкой?
Повелел он слугам разыскать наглеца и немедля во дворец доставить. Стали слуги по городу рыскать, в чиби заглядывать. Зайдут в чиби и давай по углам шарить: есть в чиби рис да одежда – значит, побывал уже здесь Чхон Дон.
Обошли они все дома – везде мешки с рисом стоят, везде одежда новая лежит. Может, его уже и в городе нет?
Вдруг видят слуги: стоит на окраине чиби, маленький, ветхий, вот-вот развалится. Зашли, смотрят – ни риса, ни одежды новой нет. Спрятались слуги получше и стали Чхон Дона ждать.
Вот уже солнце село, на небе звёзды зажглись, а Чхон Дона всё нет. Наконец раздались чьи-то шаги, и в чиби вошёл мальчик с золотой кисточкой в руках.
– Здравствуйте, люди добрые, – говорит. – Я пришёл вам помочь.
Замахала на него руками хозяйка:
– Беги скорее, сынок, здесь злые люди спрятались. Повернулся Чхон Дон к двери, хотел во двор выбежать, да где там: выскочили слуги вана, схватили Чхон Дона, отобрали у него волшебную кисточку, самого крепко-накрепко верёвками связали и во дворец повели.
Привели его во дворец, посадили в темницу, а утром к вану повели.
Сидит ван Кореи на троне, шёлковым веером обмахивается.
– Так вот ты какой, негодный мальчишка! – говорит. – А ну-ка нарисуй что-нибудь.
Развязали Чхон Дону руки, дали ему золотую кисточку и стали ждать, что дальше будет.
Взял Чхон Дон свою кисточку, взмахнул ею два раза, и по полу огромная жаба запрыгала – прыг-скок, прыг-скок – прямо к трону, где ван сидит.
– Ай-я-яй! – завопил ван и на трон вскочил. – Бейте её, бейте!
Бросились слуги жабу ловить, бегают, кричат, друг на друга натыкаются. Еле-еле поймали. А Чхон Дон стоит усмехается. Увидал ван, что мальчишка над ним смеётся, разозлился и приказал Чхон Дона в темницу бросить.
Схватили слуги Чхон Дона, заковали железными цепями и в темницу бросили.
Пошли они потом к вану и давай золотой кисточкой рисовать. Да только где им, неумехам! Собака у них на кошку похожа, тигр – на зайца огромного, даже мешок с рисом и тот нарисовать не могут.
Слез тогда с трона сам великий ван, взял кисточку:
– Смотрите, как рисовать надо! Сказал он так и стал кусок золота рисовать. Рисовал-рисовал, и получился у него огромный камень. Покатился камень прямо вану под ноги. Еле-еле успел ван в сторону отскочить. А камень докатился до того места, где ван стоял, ударился со всего маха о трон и разбил его вдребезги.
Рассердился ван, повелел слугам выбросить камень, а сам дерево рисовать принялся. Только нарисовал ствол изогнутый – превратился ствол в ядовитую змею. Зашипела змея и к вану поползла.
Заметался ван по залу.
– Ловите её, ловите, бейте её! – кричит. Стали слуги змею ловить, насилу поймали.
Видит ван – не слушается его волшебная кисточка. Пришлось ему опять Чхон Дона звать.
Привели слуги Чхон Дона.
– Ну, Чхон Дон, выбирай: или рисовать будешь, или прикажу казнить тебя без промедления, – говорит ему ван.
Делать нечего – пришлось Чхон Дону согласиться.
Сняли с него тяжёлые цепи, дали золотую кисточку, а сзади стражника поставили, чтобы пустил он в Чхон Дона острые стрелы, если тот вана ослушается.
Почесал ван в затылке, подумал да и говорит:
– Нарисуй-ка, Чхон Дон, озеро.
Взмахнул Чхон Дон кисточкой – раз-два! – и появилось посреди зала голубое озеро. Обрадовался ван:
– А теперь нарисуй лодку красивую.
Снова взмахнул Чхон Дон кисточкой – и закачалась на синей воде красивая лодка.
Залез ван в лодку и давай по озеру плавать, песни распевать. Катался-катался, а потом и говорит:
– Что за интерес в лодке кататься, если волн нет? Сделай-ка мне волны!
Провёл Чхон Дон по воде кисточкой – и пошли по озеру волны: чхуль-лон, чхуль-лон. Закачалась на волнах лодка, а ван и рад.
– Ещё, – кричит, – ещё! Сделай волны повыше!
Опять провёл Чхон Дон по воде кистью, и заходили по озеру волны, да не такие, как в первый раз, а большие, высокие: чхаль-лан, чхаль-лан. А вану всё мало.
– Сделай ещё выше! – кричит. – А то велю казнить тебя!
Взмахнул Чхон Дон кистью изо всех сил, поднялась огромная волна, перевернула лодку, и ван тут же ко дну пошёл.
Бросились слуги вана спасать, и тоже все потонули.
А Чхон Дон нарисовал белого журавля, сел ему на спину и отправился в другие города и деревни бедным людям помогать.